Армия и общество: Проблема не в армии, проблема в обществе
Армия и общество: Проблема не в армии, проблема в обществе Камышанов В.И. суверенных стран в мировом сообществе. Современный мир помимо глобальных преобразований в области социального и политического развития по новому ставит проблему безопасности. Активизация угрозы терроризма, ее перевод с уровня индивидуального и локального в разряд угрозы национальной безопасности и стабильности, получивший свое название как «терроризм с катастрофическими последствиями»- все это неразрывно связано с ответом на вопрос – какова роль Армии в современном мире. Особенно в нашем современном мире, постоянно меняющем свои политические, блоковые, очертания. Это видно и на примере постоянного процесса расширения НАТО, и формирования новых армий во вновь образуемых государствах. В первую очередь это относится к обширному пост-советскому пространству, включающему в себя не только огромные евразийские пространства СНГ, но и страны Балтии, Центральной, Восточной и Южной Европы и Балкан. Одновременно встает вопрос, как реагирует общество на стремительно изменяющиеся условия, в которых должны действовать Вооруженные Силы и насколько уровень существующей угрозы и вызовов миру соответствует поставленной перед этими силами задачам демократических преобразований. Процесс формирования независимых государств вследствие развала Советского Союза привел к усложнению целого ряда проблем взаимоотношений между Армией и Обществом. Для России с ее длительными историческими традициями отношений Армии и Общества, этот процесс обострился из-за развития целого рядка конфликтов, которые задействовали Вооруженные Силы для ведения непосредственных операций, сопряженных с человеческими жертвами. В силу этого одной из серьезных проблем, которые сегодня рассматриваются как составная часть демократических процессов в России, является взаимоотношение между Армией и Обществом. Рассмотрение этой проблемы распадается на две составные дискуссионные части. Первая составляющая относится к весьма острому вопросу противостояния между непосредственным участием населения в исполнении своей функции защиты государства, в соотвествии с нормами, сопределенными в Конституции, иначе называемой призывом в армию и наличием конституционного права альтернативной службы. Эти конституционные нормы являются предметом острого противостояния между той частью общества, которая непосредственно задействована в процессе призыва на срочную военную службу и ответственными за решение вопросов обороноспособности страны. . Здесь дискуссия носит больше профессиональный военный оттенок и наличие серьезного влияния политической борьбы за контролем над этим вопросом. . Внутренняя российская дискуссия по этой проблеме пересекается с различными аналитическими подходами к этой проблеме в международном сообществе, которое преимущественно видят в этом вопросе наличие наследия милитаризованного духа советской эпохи. В целом, европейское интеллектуальное сообщество весьма часто в анализе процессов, происходящих в России . И это ограничение становится естественной причиной ограниченного понимания процессов, происходящих в российском обществе. В первую очередь речь идет о природе отношений между обществом и армией в России. Справедливо подмечено, что эта роль двойственна – она с одной стороны функциональная, а с другой – социально-политическая. Однако эта характеристика во многом универсальна. Но в России ее значение во много раз более выпукло в силу национально–политических и социально-экономических причин становления и развития российской государственности, которая во многом не идентична развитию социальной парадигмы общества. Несмотря на значительные перемены в России, функциональная составляющая является вторичной по отношению к той социальной парадигме общества, которая продолжает доминировать на всем постсоветском пространстве, несмотря на серьезную деформацию этого общего пространства в последнее время. Минувшее после трагических событий 11 сентября 2001 года полугодие представляло собой характерный пример развития серьезных противоречий в функциональном и общественно-политическом восприятии проблемы национальной безопасности как внутри российского общества, так и в его армейской составляющей. Процесс формирования отношения к проблемам безопасности прошел через двойственное восприятие роли и места силовых структур в решении социально-политических проблем. Для России это был второе прохождение через сложный период понимания соотношения между личной и национальной безопасностью. Первый пик общественной реакции относится к периоду серии террористических актов и взрывов жилых домов в Москве в 2000 году. Этот этап показал наличие серьезной озабоченности личной безопасностью и в меньшей степени ассоциировался с проблемами внешней угрозы. Сегодня можно говорить об изменении этой тенденции. И потому существующие в среде политологов посылы, которые используются для объяснения характера отношений между Армией и Обществом, во многом ложны. Поскольку весьма сильно идеологизированны. В первую очередь речь идет о девальвации военной составляющей в жизни вооруженных сил. В рассмотрении этой проблемы необходимо провести разграничение между тем, что относится к Вооруженным силам как функциональной общественной составляющей системы государственной власти и Армии как системе отражающей развитие социальной структуры общества. Процесс определения этого различия в общественном мнении весьма непрост. Также как он непрост и в среде профессиональных военных. Дискуссия в обществе относительно действующей системы призыва и создания альтернативной формы службе в Вооруженных силах относится к категории развития социальной структуры общества. Рост профессиональных требований к осуществлению воинской службы изменил ценность ее в общественном мнении. В силу этого Армия требует профессионально подготовленных служащих. Технологический уровень вооружений в современных Вооруженных силах оставляет все меньше возможностей для допризывной подготовки солдат. Как следствие возникает обоюдное стремление не только политической, но и военной элиты армии создать механизм профессионального обеспечения воинской службы. Однако оценки этого процесса у политиков и военных не совпадают – отсюда и стремление добиться призыва выпускников гражданских вузов в армию с целью провести необходимую профессиональную селекцию, и усиления стремления в самих вооруженных силах добиться создания профессиональной армии. Рассматривая результаты аналитической деятельности западных экспертов в этом вопросе, прежде всего, следует отметить, что они концентрируют внимание на некоей идеологической причине наличия массового призыва в вооруженные силы. Спорность этого тезиса очевидна, поскольку российская армия всегда была массовой по своему характеру в силу целого ряда причин, и прежде все в силу необходимость защиты протяженных сухопутных границ и наличия многонационального состава населения. Исторический опыт народов России говорит о том, что те кто не желают иметь собственную армию будут иметь над собой чужую армию. Гражданское общество в сложившихся условиях ведет инстинктивную защиту от стремления Вооруженных сил изъять из гражданской сферы деятельности наиболее профессионально подготовленную часть населения, не осознавая в полной мере возможного конечного исхода этого противостояния, которое в конечном итоге может оказаться прямо противоположным тому, что сегодня лежит в основе «альтернативной концепции» армии. Усиление внешней угрозы, даже если она оценивается и как виртуальная, вносит ценностные поправки в содержание этой дискуссии. Поэтому вряд ли справедливо говорить о том,что в основе Армии, построенной по призывному принципу лежит стремление к идеологическому контролю над населением или стремление опираться на некоторые социально-политические предпосылки угрозы как естественного состояния внешней среды. Наличие угроз всегда многовалентно и оно включает в себя социальный, географический, политический, экономический и этнический фактор. Снижение уровня реальной внешней угрозы естественным образом создает условия для возникновения вопроса о целесообразности такого государственного института как призыв в армию. При этом данный феномен не является специфической особенностью политических процессов в России, прежде всего в силу того, что «национальная безопасность, - в эпоху внелокальных рисков уже не является исключительно национальной» Однако в российском обществе и международном сообществе отсутствует реальная оценка степени существующей или возможной угрозы. Российская ситуация имеет свою собственную специфику. Это, прежде всего отсутствие безоговорочных государственных ответов, относительно политических задач армии, ее социальных функций и карты угроз, по которой должна идти ее трансформация. Существующая российская военная доктрина, принятая уже при Путине, не вносит на этот счет никакой ясности. Рассмотрение развития общих политических отношений в российском обществе, а это в равной степени относится и к Армии как составляющей части Общества следует строиться на понимании существующего в обществе альтернативного видения событий: причем предлагаемая точка зрения не является отражением одиночной, ограниченной, маргинальной точки зрения. «… будущее России сейчас стоит под вопросом. Мы понесли тягчайшее поражение от альтернативной, конкурирующей с нами цивилизации. И это не может не сказываться. Мы проиграли в "холодной войне". Не важно - силой или хитростью, соревнованием в экономике или в идеологической борьбе, но наши противники нас победили. И естественно, в планы победителей не входит, чтобы у России было хоть какое-то будущее. Не оттого, что нас победили "плохие люди". Победители и есть победители, плохие ли, хорошие ли не имеет значение. В таких исторических моментах - отчаяния и горести - всегда есть те, кто выбирает привилегии коллаборационизма, и те, кто не смиряется». Это противостояние может быть реальным источником энергии трансформирования российского общества с учетом современных вызовов глобального развития. Но это противостояние в равной степени может явиться мощным детонатором общественного взрыва. История говорит о том, что любой взрыв на российском пространстве по своей силе является глубоко проникающим в социальную ткань мирового общественного развития. Заинтересовано ли мировое сообщество в таком типе развития событий? Последние события в мире показывают, что России, его Обществу бросаются все новые и новые вызовы. При этом это усиливает противостояние тех, кто стоит на крайних позициях – коллаборационизма и патриотического изоляционизма. Парадокс дискуссий современных лидеров элит, как правого, так и левого толка заключается в том, что иногда их позиции в борьбе за мнение Общества смыкаются, повторяют друг друга на поле радикального патриотизма. Это является не только не консолидирующим, но наоборот, еще более размывающим в целом достаточно еще стабильную ткань общественного сознания, которое удерживает Россию от более серьезных потрясений. Современное российское общество, столкнувшись с отрицательными последствиями либеральных реформ по Фридмену, обладает потенциалом перенесения этой отрицательной реакции и на те позитивные преобразования по Кейнсу, которые более понятны российскому коллективистскому по своей сути обществу, В силу этого усиливается готовность к восприятию государственного регулирования экономическими и социально-политическими процессами, и растет недоверие существующим конструктивным элементам стихийной энергии либерального рынка. Каким образом эти процессы влияют на роль и место Армии в развитии и перспективе развития подобных процессов? Анализ минувшего десятилетия (1991–2001гг.) неограниченных государственной логикой либеральных реформ создало условие для маргинализации людей и структур, обладающих серьезным опытом ведения
